В Черноморье
Знойно. Тихо... Чудный вид! Там, далеко,- море спит, С берегов же в волны пали Тени тонких миндалей, И чинары в них купали Зелень пышную ветвей; И в прибрежной белой пене, Как улыбка эти тени - Как улыбка старых гор, Чьи угрюмые вершины Вознеслись туда, в пустынный, Голубой простор, Где суровый их гранит От земли туманом скрыт. Важно, молча и сурово В бархат неба голубого Смотрят главы старых гор, Сизой дымкою объяты. И пугают мысль и взор Их крутые к морю скаты. Им в дали небес не слышны Вздохи волн и пены пышной - Этот стройный плеск и шум, Полный нежной, сладкой ложью, Шум, притекший к их подножью, Чтоб нарушить мир их дум. Но безмолвны и угрюмы Схоронили скалы думы Глубоко в гранит сырой. И одеты облаками Так стоят они веками, Тешась шумной волн игрой. В мягком пухе нежной пены Волны скалам, как сирены, Что-то нежно так поют, Но в ответ на них набеги Тайн суровые ковчеги Ничего им не дают: Ни намека, ни полслова, Ничего из тайн былого... Между камня выползали Полусонные кусты Роз, жасминов и азалий, И кадили их цветы Душной, сочною истомой Небесам, объятым дремой, Морю, серым грудам скал, На которых чинно в ряд Сели чайки и следят: Не дарит ли их тот вал, Что пришел из дали зыбкой, Золотистой вкусной рыбкой? Но седой, на эти груды Набегая,- им дарил Только брызги - изумруды, И о чем-то говорил... И, взмахнувши гребнем белым, Вновь бросал движеньем смелым Разноцветных брызг каскад. А ему с вершины горной Лысый гриф свой крик задорный Вниз кидал... И вал назад Уходил, кипя сердито, О твердыни скал разбитый. Моря даль покрыта сонной Дымкой нежного опала. Глубиной своей бездонной В волны небо там упало И смешалось с ними странно. Мягко эти два титана, Оба полны южным зноем, Грудь на грудь друг другу пали, Обнялись, слились - и спали. И не видным глазу роем Там, по светлой синей выси, Надо мной в ту даль неслися Грез гирлянды... В чудном сне Сам я жил,- казалось мне...